Всё будет так, как хочет Он -
И вот закон всего.
Придет однажды почтальон,
И принесет письмо.
А в нём - сплошные письмена,
Неясные слова,
И за главой идет глава,
А за строкой - строка.
Но этот странный алеф-бет
Читать я не привык,
Я много зим и много лет
Учил Его язык.
И что-то понял, наконец.
За буквочками вслед
Пошел я, кто-то думал - бред,
А это вёл Отец.
И так за строчкою строка,
И за главой - глава,
Я шёл намедни и вчера,
И завтра, и всегда.
И понял я в какой-то миг,
Что времени уж нет,
Я прочитал немало книг,
И главную - Завет.
А Он писал тебе письмо,
И ты читал его,
Не понимая из него
Порою ничего.
Противоречием взрывал
Твой неокрепший ум,
Тебя Он словно отрицал,
Словно базарный шум.
Ты обижался много раз,
И ты сходил с пути,
Но возвращался всякий раз
И говорил - прости.
Перевернул одну главу -
Там белые листы,
Куда же - ты спросил, - пойду?
Он говорит - иди.
Но дальше ведь дороги нет!
И света нет в окне.
Но словно надпись на стене,
Он говорит во мне.
И перешел ты рубикон
Из боли и утрат.
Всё будет так, как хочет Он.
И нет пути назад.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
